Государь! Из донесений, которые я имею честь представить Вашему Императорскому Величеству, Вы соизволили усмотреть, что Вандам не бывал в домах первых сановников Москвы. Со времени его приезда я видел его всего один только раз, и то из желания полюбоваться впечатлением, которое произвело на него сражение под Лейпцигом. Я имел понятие о характере этого скверного человека, но, не получив относительно его никакого особенного приказания, я не мог, по своему произволу, относиться к нему иначе, как к пленному генералу, и уже на свой страх приказал следить за ним полицейскому офицеру. Мания к французам не прошла в России, а их настоящее положение внушает к ним еще более участия со стороны иных глупцов из дворян, которые платят им дань признательности и уважения, должную их учителям и воспитателям с самых юных лет; так как 1812 год не мог излечить их от нелепого пристрастия к этому проклятому отродью, то надобно будет серьезно приняться за уничтожение этих восторженных поклонников, а их много во всех классах общества, в особенности среди учащейся молодежи.
Дочь одного купца, вышедшая замуж за офицера Докучаева, обратила на себя мое внимание своим обращением с крепостными, с которыми она обходилась очень дурно, лишая их самого необходимого. Справки, наведенные мною, подтверждены удостоверением священников, из коих один — ее духовник, и препровождены к генералу Вязьмитинову, которого я прошу назначить опеку над этой злой женщиной, а чтобы лишить ее возможности истязать бедных людей, я распорядился поместить ее в дом умалишенных до тех пор, пока я не получу приказания, как с нею поступить.
Один мошенник явился сюда с подложными аттестатами, под предлогом, будто ему поручено доставить в Москву вино, и выманив у Рюмина, здешнего главного откупщика, 100 000 рублей, скрылся; за ним послана погоня. Я уже открыл, что мой прокурор Желябовский замешан в этом деле; хотя этот господин и слыл всегда честным человеком, но надобно полагать, что пример этого вора соблазнил его. Смею Вас уверить, что честные люди будут скоро редкостью. Редкий месяц я не предаю суду кого-нибудь из служащих. Оказывается, что большая часть человеческого рода видит в деньгах величайшее благо.