Причиной нашего спешного ухода из Витебска, по-видимому, было то
обстоятельство, что лагерное место производило впечатление только что
брошенного русскими. Мы умчались очень далеко и все-таки не нагнали их в
этот день...
От Рудни дорога шла на восток. Вскоре мы увидели в отдалении поместье, сразу
привлекшее наше внимание. Прекрасное высокое каменное главное его здание в
три этажа ласково манило нас: оно расположено было словно в весенней роще,
на склоне отлого поднимавшейся горы; за ним тянулись прекрасные темные
еловые леса, а вокруг виднелись почти созревшие хлеба и сочные луга.
Мы очень приятно провели там несколько дней; прекрасные поля давали нашим
коням много корма, более спелого, чем до сих пор; не было недостатка в хлебе
и мясе, ибо можно было ежедневно печь хлеб и резать скот. Погода стояла
хорошая и теплая; солдаты увеселялись на качелях, построенных у дороги. Одно
было неприятно: приходилось довольствоваться скверной водой, что плохо
отзывалось на людях и увеличивало поносы...
К нам прибыл полковой аудитор Крафт, который за Неманом должен был взять на
себя распоряжение по доставке нам провианта и фуража. Он привез с собой
захваченную добычу, деньги и вести о том, что делается в тылу армии;
утешительного оказалось мало. Он рассказывал о великой нужде и о все
возраставшем бедственном положении людей, о пожарах, грабежах, разбое, о
развалинах, опустошенных дорогах, полях и лесах, об огромном количестве
трупов солдат, погибших от жары, голода и жажды, об отощавшем скоте и о
болезнях, царивших во всех лагерях; и рассказы его были потрясающие. Наших
земляков он встретил в лагере под Лесной; грустно было видеть, прибавил он,
как офицеры и солдаты лежали по лагерю больные, понос захватил их настолько
сильно, что нельзя было производить учения, — больше того, едва возможно
было отправлять обычную службу. Все дома наполнены были больными, многие
умирали, а в самом лагере замечалось такое беспрерывное бегание из фронта,
как будто всем полкам сразу дали слабительного.
Этот аудитор с большим трудом и медленностью доставил в Вильну транспорт
съестных припасов, фуража и скота. Он убедился в невозможности двигаться со
всем этим дальше и думал, что ему никогда не нагнать нас, если бы даже
истомленный вьючный скот выдержал дорогу. А потому он продал там евреям все,
что припас для нас, за исключением убойного скота; зато привез много денег,
которые и передал полковнику. Сам он, по его словам, ничего не удержал себе;
однако этому, странно сказать, не хотели верить. Но как все земное тленно,
так и солдатское добро. Два дня спустя эти деньги были в руках русских.
Должно быть, командир был осведомлен, что нам предстоит пробыть здесь
некоторое время. Вскоре после нашего прибытия он послал одного знавшего
по-польски унтер-офицера с шестью человеками в местность впереди и вправо от
нас раздобыть съестного...
Однако сведения, сообщенные прибывшим, вскоре заставили вытянуться все лица,
сначала столь радостные вследствие обилия припасов. «Здесь, — говорил он, —
приходит конец таким местам, где население за нас; дальше — люди становятся
другими. Все против нас; все готовы либо защищаться, либо бежать; везде меня
встречали неприязненно, с упреками и бранью. Никто ничего не хотел давать;
мне приходилось брать самому, насильственно и с риском, меня отпускали с
угрозами и проклятьями. Мужики вооружены пиками, многие на конях; бабы
готовы к бегству и ругали нас так же, как и мужики. Верховые разъезжают от
места до места, сообщают о том, что делается; есть у них доски для подачи
сигнала, а распоряжаются ими помещики».
Роос
Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По
воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М.Васютинский,
А.К.Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга".
М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в
воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.
Далее читайте:
Витебск (название от р. Витьбы),
город в Белоруссии.
