Перед выступлением

1812 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Владимирские ворота, Москва, 2 октября 1812 года.

Перед выступлением

Тактика заставляла Бонапарте уверять своих солдат, что он перезимует в Москве; приготовления, делаемые солдатами, убеждали в том и жителей; надеялись, что все эти меры ускорят переговоры о мире, которого ожидали с нетерпением. Чтобы вызвать какие-нибудь донесения, Бонапарте, взявший под свое покровительство Воспитательный дом, велел подать себе отчет за истекший месяц и сам отослал его ко вдовствующей императрице с почтительным письмом; на письмо он ждал ответа, но не получил его. В то же время, частью чтобы польстить армии, частью для уст-рашения жителей, был пущен слух, что Рига взята приступом, что Макдональд вошел в Петербург в самый день взятия Москвы и сжег его, что вся дорога от Вильны до Смоленска занята обозами; которые везут зимнее платье в армию, что маршал Виктор ведет значительные подкрепления, что к наступающей весне армия Бонапарте будет так же сильна и так же хорошо вооружена, как при вступлении в Россию; что можно положиться на предусмотрительность великого человека: он все обдумал, он всегда имеет в запасе неожиданные средства; что, словом, если русские не заключат мира в эту зиму, то весной Бонапарте назначит герцога Смоленского и Петербургского, а Россия останется только в Азии. А покамест армию русскую будут преследовать, бросят ее в Волгу, а потом дадут зимние квартиры.

Все эти нелепые предположения действовали на людей, веривших еще в прежнее счастье Наполеона; судя по этому, осталось только одно: искать спасения у французов, а только этого и нужно было последним. В то время как публика забавлялась этими баснями, Бонапарте, запертый в Кремле, как в тюрьме, выписал себе труппу итальянских певцов, чтобы они пели перед ним, и платил им за это фальшивыми ассигнациями. Кажется, в Польше их была заготовлена большая партия, которую старались пустить в обращение всяким способом, но при первом своем появлении эти деньги были оценены по их стоимости: никто их не принимал и их разошлось очень мало.

Между тем предложений мира все еще не было. Русская армия передвигалась с места на место, казаки и крестьяне сильно затрудняли фуражировку; нужно было на что-нибудь решиться. Очень хорошо знали, что ничего не выиграешь, освободив крестьян, попытались заманить их хорошею платою, чтобы побудить везти в Москву съестные припасы. Но все было напрасно и не привело ни к чему; напротив, те же крестьяне вызвали против себя жестокие меры: в одной деревне стреляли по французам; виновные были расстреляны при входе в церковь; выслушав приговор, они перекрестились и встретили смерть не моргнув глазом.

Тогда корсиканская тактика принялась за средства более серьезные; начали старательно разыскивать всевозможные сведения о Пугачевском бунте; особенно желали добыть одно из его последних воззваний, где рассчитывали найти указания о той фамилии или фамилиях, которые бы можно было возвести на престол. В этих розысках обращались за советом к кому попало; обращались даже к одному эмигранту, которого под разными предлогами вызывали к одной знатной особе; он с первого слова прямо объявил себя эмигрантом. «Этим не хвастаются и не обвиняют себя», — отвечали ему. Когда ему сказали, в чем дело, эмигрант, как и все другие, отвечал, что ничего не знает о воззваниях, про которые ему говорили. Увидев, что этим не возьмешь, учение Пугачева бросили и тотчас же схватились за великие начала санкюлотизма. Татарам было предложено идти в Казань призывать своих соотечественников к независимости, обещая им, что, как только они поднимутся, их тотчас поддержат. Но и здесь промахнулись. Оставался еще один путь — переговоры.

Послали генерала Лористона к князю Кутузову под предлогом обмена пленных. Эта поездка была представлена как следствие предыдущих переговоров, на которые Бонапарте ответил самым умеренным ультиматумом: уступкой всех прежних польских провинций. Лористон вернулся назад с чем поехал. Между тем время шло; около Москвы становилось все опаснее; лошади мерли как мухи; трупы их наполняли улицы, дворы, пруды и дороги; нужно было на что-нибудь решиться. Лористон еще раз был послан в русскую армию, но вернулся, как и в первый раз, без успеха. Начали поговаривать об отступлении: говорили, что нужно только оставить здесь корпус тысяч в пятнадцать; это как гром поразило всех тех, которые скомпрометировали себя, понадеявшись на счастье Наполеона. Эти люди и все слушавшиеся только своего страха считали себя погибшими, если останутся в Москве, когда туда войдут казаки; они в своем безумии думали только о том, чтобы как-нибудь уйти вместе с французской армией. Люди последнего разряда, право, достойны сожаления, потому что они виновны только в том, что ложно судили о деле...

Изарн

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга". М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.

Далее читайте:

Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица).

Участники наполеоновских войн (биографический справочник).

Литература по наполеоновским войнам (список литературы)

Россия в XIX веке (хронологическая таблица).

Франция в XIX веке (хронологическая таблица).

Карты:

Российская империя в 1-ой пол. XIX в.

Вторжение наполеоновской армии в 1812 году

Контрнаступление русской армии в 1812 году

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС