От Орши до Борисова |
|
1812 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
ХРОНИКА ВОЙНЫУЧАСТНИКИ ВОЙНЫБИБЛИОТЕКАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬРодственные проекты:ПОРТАЛ XPOHOCФОРУМПРАВИТЕЛИ МИРАОТ НИКОЛАЯ ДО НИКОЛАЯИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПЕРВАЯ МИРОВАЯДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАРЕПРЕССИРОВАННОЕ ПОКОЛЕНИЕ |
Отступление Наполеоновской армии. Ноябрь 1812 года. От Орши до БорисоваОстановка в Минске была, казалось, делом решенным, и, несмотря на то, что, собрав от Березины до Вислы все гарнизоны, обозы, сводные батальоны и дивизии Дюрютта, Луазона и Домбровского, можно было сформировать в Минске армию в 30 000 человек; несмотря на это, малоизвестный генерал и 3000 солдат оказались единственной силой, выставленной для того, чтобы остановить Чичагова. Знали даже, что этот небольшой отряд молодых солдат был выставлен перед рекою, где его и опрокинул адмирал; а между тем это прикрытие защищало бы их на некоторое время, если бы оно было поставлено за рекою. Так всегда бывает: ошибка в общем плане влечет за собою ошибки в частностях. Губернатор Минска был выбран без особого внимания; это был, как говорят, один из тех людей, которые берутся за все, отвечают за все и которые во всем делают промахи. Шестнадцатого ноября он потерял этот город и вместе с ним 4700 больных, боевые запасы и 2 000 000 пайков продовольствия. Уже прошло пять дней, как слух об этом пришел в Дубровну, где получили известие о еще большем несчастии. Этот самый губернатор бежал в Борисов. Там он не сумел ни предупредить Удино, который был на расстоянии двухдневного перехода, и попросить его прийти к нему на помощь, ни поддержать Домбровского, который отступал от Бобруйска и Игумена. Домбровский прибыл только в ночь с 20-го на 21-е к мосту: но там уже был неприятель. Однако он прогнал оттуда авангард Чичагова и расположился на его месте; там он храбро держался вплоть до вечера 21-го, но, подавленный, наконец, русской артиллерией, которая громила его с фланга, и атакованный вдвое большею силой, он был опрокинут и оттеснен на ту сторону реки и города, на московскую дорогу. Наполеон не ожидал такого бедствия; он полагал, что он предотвратил его своими инструкциями, посланными из Москвы Виктору шестого октября. «Они предусматривали сильную атаку со стороны Витгенштейна или Чичагова; в них предписывалось Виктору держаться ближе к Полоцку и Минску; приставить к Шварценбергу умного, осторожного и сообразительного офицера; поддерживать регулярное сношение с Минском и разослать в разных направ-лениях несколько других агентов». Но так как Витгенштейн начал атаку раньше Чичагова, то ближайшая и более серьезная опасность отвлекла все внимание; мудрые инструкции от шестого октября не были повторены Наполеоном и, по-видимому, были забыты его лейтенантом. Наконец, когда в Дубровне император узнал о потере Минска, он сам не видел особенно серьезной опасности, угрожавшей Борисову, потому что, отступив на следующий день в Оршу, он приказал сжечь все свои материалы для мостов. К тому же его письмо от 20 ноября к Виктору доказывает его уверенность в безопасности; он предполагал, что Удино должен прибыть в Борисов 25-го, между тем как этот город уже должен был перейти во власть Чичагова. Только на следующий день после этого рокового дня на большой дороге, на расстоянии трехдневного перехода от Борисова, какой-то офицер принес Наполеону весть об этом новом несчастье. Император ударил по земле своею тростью и сказал, бросив на небо яростный взор: «Стало быть, там, наверху, написано, что теперь мы будем совершать только ошибки!» Между тем маршал Удино уже на пути к Минску и, ничего не подозревая, остановился 21-го между Бобром и Крупками; как вдруг среди ночи явился генерал Брониковский и сообщил ему о своем поражении, о поражении Домбровского, о взятии Борисова и о том, что русские следуют за ним по пятам. 22-го маршал выступил им навстречу и соединился с остатками дивизии Домбровского. 23-го он столкнулся, не доходя 12 верст до Борисова, с русским авангардом и опрокинул его. Здесь он захватил 900 пленных и 1500 экипажей и привез их после сильной пушечной пальбы и сабельных и штыковых стычек вплоть до самой Березины. Но остатки дивизии Ламберта, проходя через Борисов и через Березину, разрушили этот мост. Наполеон был в то время в Толочине; он выслушивал описание расположения Борисова. Ему подтвердили, что в этом месте Березина не только река, но и озеро, покрытое движущимися льдинами, что мост через нее в 260 сажен длины, что его разрушение непоправимо и переправа невозможна. В этот момент явился один генерал-инженер; он прибыл из корпуса герцога Беллюн. Наполеон призвал его; генерал объявил, «что спасение он видит только в попытке пробиться через армию Витгенштейна». Император ответил, «что ему необходимо направление, при котором он был бы обращен спиною ко всем, к Кутузову, к Витгенштейну, к Чичагову». И он показал пальцем на карте Березину ниже Борисова: здесь он хочет перейти через эту реку. Но генерал возразил ему, указывая на присутствие Чичагова на правом берегу, и император указал другое место для переправы, ниже первого, потом третье, еще ближе к Днепру. И потом, видя, что он приближается к области казаков, он остановился и воскликнул: «Ах да! Полтава! ...Это как Карл Двенадцатый». Действительно, все несчастья, которые только мог предвидеть Наполеон, осуществились; таким образом, печальное сходство его положения с положением шведского завоевателя так сильно подействовало на его душевное состояние, что его здоровье пошатнулось еще более, чем под Малоярославцем. В произнесенных им тогда речах отметили следующее выражение: «Вот что получается, когда делают ошибку за ошибкой». Однако эти первые вспышки волнения оказались единственными обнаруженными мм; один только лакей, который оказал ему при этом помощь, заметил его тревогу. Дюрок, Дарю и Бертье говорили, что они не знали о его волнениях и видели его непоколебимым; говоря по правде, это было верно, потому что он настолько владел собою, что имел силу не обнаружить своей тревоги, а сила человеческой воли чаще всего состоит в том, чтобы скрывать свои слабости... В его приказах видна та же твердость. Удино объявил ему о своем решении опрокинуть Ламберта; он согласился на это и торопил его овладеть переправой выше или ниже Борисова, все равно. Он хотел, чтобы 24-го был выбран пункт для этой переправы, чтобы были сделаны приготовления к ней и чтобы он был извещен об этом и мог бы подготовить свое выступление. Совершенно не думая вырваться из кольца неприятеля, он мечтал только о том, чтобы разбить Чичагова и снова овладеть Минском. Надежда проскользнуть между русскими армиями была потеряна; он был оттеснен Кутузовым к Березине, и эту реку было необходимо перейти, несмотря на то, что армия Чичагова окружала ее. 23-го Наполеон готовился к этому почти безнадежному предприятию. Сначала он приказал принести орлов ото всех корпусов и сжег их. Из 1800 спешенных кавалеристов своей армии, из которых 1154 человека были вооружены только ружьями и карабинами, он составил два батальона. Кавалерия московской армии пришла в такое печальное состояние, что у Латур-Мобура, например, оставалось только 150 конных солдат. Император собрал вокруг себя всех офицеров этой армии, имевших еще лошадей, и назвал этот отряд из 500 офицеров своим священным эскадроном. Груши и Себастьяни были назначены начальствовать над ними; дивизионные генералы служили в нем в качестве капитанов. Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга". М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004. Далее читайте:Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица). Литература по наполеоновским войнам (список литературы) Карты:Российская империя в 1-ой пол. XIX в. Вторжение наполеоновской армии в 1812 году Контрнаступление русской армии в 1812 году
|
|
ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
|
ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |